Лера едва сдерживалась, чтобы не закричать. В груди поднялась такая волна боли и ярости, что, казалось, ещё чуть-чуть — и она разобьёт всю эту красивую картинку, всю эту фальшивую уютную сцену. Но сдержалась. Холодное спокойствие, словно накрывшее её изнутри, вдруг стало её щитом.
— Я? — спокойно, почти вежливо, спросила Лера, встретив взгляд Насти. — Я — жена Артёма. Хозяйка этой квартиры.
Настя моргнула, как будто не сразу поняла смысл услышанного. Улыбка медленно сползла с её лица.
А Артём… Он, наконец, повернулся, посмотрел на Леру, и в его глазах промелькнула паника. Но ненадолго. Почти сразу лицо стало холодным, как будто его поймали не на предательстве, а на какой-то мелочи.
— Лера, ты чего здесь? — раздражённо бросил он, будто она нарушила чьи-то личные границы.
— Это мой дом, Артём, — мягко напомнила жена. — Я имею право быть здесь.
Настя вскочила с дивана, как будто место внезапно стало раскалённым. Её взгляд метался между супругами.
— Ты же говорил, что вы разведены, — выдохнула она, вскидывая руки, будто защищаясь.
— Я этого не говорил, — зло бросил Артём. — Я сказал, что всё сложно и мы живём как соседи.
Лера усмехнулась. Глубоко, горько. Вот так просто, значит. Как соседи. Соседи, которые платят вместе ипотеку, соседи, у которых общая постель и общее прошлое. Хотя, кажется, теперь уже нет.
— Знаешь, Настя, — Лера посмотрела на девушку. — Ты права, тебе стоило бы знать одну вещь. Это моя квартира. Купила её за несколько лет до свадьбы. Артём сюда просто переехал. Так что, когда соберёшь свои вещи, не забудь прихватить и его.
— Чего? — одновременно спросили и Артём, и Настя.
— Ну, вы же, видимо, планировали вместе жить? — продолжила Лера, наслаждаясь растерянностью на их лицах. — Отлично. Можете прямо сейчас начинать собирать чемоданы. Я никуда отсюда не уйду.
— Лера, хватит, — нахмурился Артём, встал и подошёл ближе. — Не устраивай сцен. Мы взрослые люди.
— Ты взрослый человек? — Лера вскинула брови. — Взрослый — это тот, кто честно говорит, что хочет другой жизни. А ты — трус, Артём. Даже уйти по-человечески не смог.
Настя, не сказав больше ни слова, схватила свою сумочку, выскочила в прихожую и почти бегом покинула квартиру. Лера даже не обернулась, только услышала, как захлопнулась входная дверь.
Они остались вдвоём.
— Что ты хочешь? — спросил Артём устало. — Развод? Хорошо, давай развод.
— Ты думаешь, я об этом сейчас? — Лера медленно сняла сумку с плеча и поставила её на пол. — Я о другом. Ты предал меня, Артём. Не только как муж, но и как человек. Я пыталась тебя вернуть, боролась, а ты уже тогда был где-то там, в другой жизни.
Он молчал. Только тяжело дышал.
— И знаешь, что самое обидное? — Лера повернулась к нему. — Ты даже не извинился.
Он развёл руками, как будто это уже не имело значения.
— Прости, — сухо сказал он. — Лучше?
Лера смотрела на него, и словно впервые видела. Этот человек был ей чужим.
— Знаешь, я думала, мне будет больно. Думала, не смогу пережить. А теперь я стою здесь, смотрю на тебя — и ничего не чувствую. Пусто. Ты сам всё убил, Артём.
— Значит, всё? — спросил он, будто не верил.
— Всё, — кивнула Лера. — Завтра я подам на развод.
Она развернулась и направилась к своей спальне.
— Ты куда?
— Домой. В свою спальню, в свою кровать. А ты — можешь спать на диване. До тех пор, пока не съедешь.
— Я не собираюсь съезжать.
Лера обернулась через плечо.
— А у тебя выбора нет. Юридически эта квартира моя. И поверь, я не собираюсь уступать.
Он молчал. И впервые за долгое время это молчание было не высокомерным — в нём слышался страх.
Прошла неделя. Артём действительно попытался “переждать” и остаться. Пытался вести себя так, будто ничего не произошло. Но Лера изменилась. Ходила по дому спокойно, уверенно. Готовила еду только для себя. Стирала только свои вещи. Жила, будто его не существовало.
Артём не выдержал.
Через десять дней после того вечера он собрал чемодан и ушёл. Ушёл к Насте или ещё куда-то — Леру это уже не интересовало.
Она подписала документы на развод быстро. Без скандалов. Просто поставила подпись, как будто подписывала чек.
— Не думала, что всё закончится так, — сказала она Кате, когда спустя месяц они снова встретились в кафе.
— Ты справилась, Лер. Ты молодец.
— Не знаю, — пожала плечами Лера. — Иногда кажется, что я пустая внутри. А иногда — что наконец-то снова дышу.
Катя сжала её руку.
— Это нормально. Ты потеряла не его. Ты потеряла иллюзию. А себя — нашла.
Лера улыбнулась. В первый раз за долгое время искренне.
Прошло ещё несколько месяцев. Жизнь постепенно наладилась. Лера сменила работу, нашла новое увлечение — записалась на курсы фотографии, куда давно хотела пойти. Появились новые знакомства, новые планы.
Иногда она сталкивалась с Артёмом. Случайно — в супермаркете, на парковке. Он пытался заговорить, но Лера вежливо кивала и уходила.
Однажды он спросил:
— Ты счастлива?
Лера посмотрела на него. Раньше бы сердце дрогнуло, но теперь — ровно, спокойно.
— Знаешь, я учусь быть счастливой без тебя. И, кажется, у меня неплохо получается.
Она развернулась и ушла. Артём долго смотрел ей вслед, стоя посреди прохода с корзинкой в руке, пока кто-то за спиной не толкнул его и не сказал:
— Эй, ты проходишь или нет?
Он вздрогнул и пошёл дальше.
А Лера в тот день купила себе букет белых лилий. Просто так. Потому что могла. Потому что теперь она выбирала себя.
И, может быть, это и было самое важное.
Время шло, и чем дальше, тем яснее Лера понимала: боль, которую она пережила, на самом деле была освобождением. Сначала было тяжело — возвращаться в пустую квартиру, ужинать в одиночестве, ложиться в холодную постель, где раньше всегда спал кто-то рядом. Но постепенно пустота перестала пугать. Она наполнилась собой.
Лера начала чувствовать, как в ней просыпается что-то забытое — лёгкость, интерес, азарт. Она больше не пыталась кому-то угодить, не оглядывалась на ожидания других.
Курсы фотографии увлекли её всерьёз. Она стала выходить на утренние фотопрогулки, ловить в объектив первые лучи солнца, мокрые после дождя листья, улыбающихся прохожих. Жизнь снова начала казаться живой.
Однажды, на воскресной съёмке в парке, она познакомилась с Никитой — парнем с тёплой улыбкой и невероятно добрыми глазами. Он подошёл, когда увидел, что она фотографирует семейную пару с ребёнком на руках.
— Отличный кадр, — сказал он. — Ты профессионально снимаешь?
— Пока любитель, — ответила Лера, опуская камеру. — Но работаю над этим.
Так начался их разговор, лёгкий, ненавязчивый, будто они давно знали друг друга. Никита оказался фотографом-репортёром, работал на городском сайте, снимал события, людей, репортажи с улиц.
Они начали встречаться всё чаще — сначала ради фотопрогулок, потом ради кофе, потом просто так. Лера впервые за долгое время почувствовала, что рядом с ней человек, которому интересно, что она думает, что она чувствует, чем живёт. Он слушал её. По-настоящему.
И что удивительно — Никита никогда не давил, не требовал объяснений, не спрашивал про прошлое. Он просто был рядом.
Однажды он предложил:
— Хочешь, съездим вместе в Петербург? Там такие потрясающие места для съёмки. У меня командировка, а ты сможешь поснимать для души.
Лера улыбнулась, вспомнив, как когда-то просила Артёма поехать с ней на море, а он просил «дать ему выдохнуть». Теперь её приглашали в путешествие, просто чтобы разделить с ней хорошее.
— Хочу, — сказала она. — Очень.
В Питере было ветрено, дождливо и невероятно красиво. Никита водил её по дворам-колодцам, заброшенным станциям метро, уютным кафе, в которых пахло корицей и свежей выпечкой.
Они много смеялись, снимали уличных музыкантов, провожали закаты на Неве, и Лера вдруг поняла, что давно не вспоминала Артёма. Точнее, он остался где-то далеко, в старой жизни, из которой она давно ушла.
В один из вечеров, когда они сидели в маленьком кафе на Васильевском острове, Никита вдруг спросил:
— Лер, ты вообще… к чему сейчас идёшь? Чего хочешь?
Она задумалась. Раньше её желания всегда крутились вокруг кого-то. Сохранить брак. Сделать приятно мужу. Угодить. Теперь впервые она подумала о себе.
— Хочу снимать, — честно сказала она. — Хочу заниматься любимым делом. И быть рядом с тем, кто ценит это.
Никита кивнул.
— Я не спрошу тебя про прошлое. Только одно — ты счастлива сейчас?
Лера посмотрела в окно, где светились фонари, по мокрому асфальту бежали отражения, и внутри неё было удивительное, тёплое спокойствие.
— Да, — ответила она. — Я счастлива.
Через несколько месяцев она открыла свою первую небольшую выставку. Катя пришла на открытие с огромным букетом.
— Гордюсь тобой, подруга, — сказала она, обняв Леру. — Посмотри, где ты теперь и где была.
— Спасибо, — Лера улыбнулась. — Если бы не ты, я, наверное, до сих пор жила бы в иллюзиях.
Катя махнула рукой:
— Главное, что ты нашла себя. И, кажется, нашла кое-кого ещё? — она лукаво посмотрела на Никиту, который в этот момент обсуждал с гостями её фотографии.
— Да, — Лера кивнула. — Но самое главное — я нашла себя. Только теперь я могу быть с кем-то по-настоящему.
Катя подмигнула:
— Ты заслуживаешь счастья. И теперь — наконец-то — ты его строишь сама, а не ждёшь, когда кто-то подарит.
— Точно, — Лера улыбнулась. — Теперь я знаю: своё счастье я никому в чужие руки не отдам.
Время всё расставляет по местам.
Иногда старые раны напоминают о себе. Иногда память возвращает к тем вечерам, когда она пыталась «стать лучше» для человека, который давно выбрал чужую жизнь.
Но теперь Лера знала: бороться нужно не за человека, который уходит, а за себя — чтобы остаться.
Она больше не боялась одиночества. Не боялась начинать сначала. Не боялась выбрать себя.
И, наверное, именно в этот момент она по-настоящему выросла.
Потому что нашла то, чего так долго не хватало — уважение к себе.
И это оказалось сильнее, чем любые чужие предательства.
Прошло полтора года. Лера успела не только полностью перестроить свою жизнь, но и превратить своё хобби в стабильную профессию. Её фотографии начали публиковать на городских сайтах, она снимала для нескольких кафе, иногда даже получала небольшие заказы на семейные фотосессии. Она чувствовала: это то, чем хочет заниматься, — создавать красивые истории, запечатлевать настоящие эмоции.
С Никитой у них всё складывалось легко и честно. Они не торопили друг друга, не цеплялись за формальности. Они просто были рядом. Вместе встречали рассветы, выбирались на спонтанные поездки, строили совместные планы, не боясь, что один из них вдруг устанет от другого.
Лера научилась доверять. Себе. Никите. Миру.
И именно в этот момент, когда прошлое, казалось бы, окончательно ушло, судьба решила проверить её на прочность.
Однажды вечером, когда она возвращалась с фотосъёмки, телефон неожиданно завибрировал. Номер был незнакомый, но внутреннее чувство, едва уловимое, заставило её ответить.
— Алло?
— Лера? Это Артём.
Она молчала пару секунд, словно не сразу поняла, кто ей звонит.
— Да, слушаю.
— Я… Не знаю, с чего начать. — Голос бывшего мужа звучал растерянно и глухо. — Мне кажется, я тогда очень многое… не понял. Ты, наверное, злишься.
— Я давно уже не злюсь, Артём, — спокойно ответила она. — Если ты звонишь, чтобы извиниться, я тебя уже простила. Но, если честно, я не вижу, о чём ещё нам говорить.
— Пожалуйста, выслушай меня. Только один раз. — В голосе появилась настойчивая нотка. — Тогда… помнишь ту девушку, Настю? Я думал, что это любовь. Что ты меня душишь, что мне с тобой скучно. Но оказалось, что… скучно мне было с самим собой.
Лера слушала, не перебивая. Это было похоже на позднее раскаяние. Или на попытку что-то вернуть, когда всё давно разрушено.
— Она ушла от меня через три месяца, — продолжал Артём. — Сказала, что я слишком… простой. А ты была настоящая. Ты всегда старалась, боролась, строила. А я… я это просто разрушил. И я понял это, когда стало поздно.
Лера глубоко вдохнула.
— Артём, ты не обязан мне этого говорить. Мы взрослые люди, и мы сделали свои выборы. Ты выбрал ту жизнь. Я — свою.
— Но, может быть… — его голос дрогнул. — Может быть, мы могли бы попробовать начать сначала?
Она вдруг ясно поняла: совсем недавно такие слова могли бы пробить брешь в её новой уверенности. Раньше она, наверное, бросилась бы цепляться за этот шанс. Но сейчас — нет.
— Артём, спасибо, что нашёл в себе силы позвонить. Правда. Но я уже давно ушла. Я не та Лера, которую ты оставил. Я другая. Сильнее. И я не могу и не хочу возвращаться туда, где меня не ценили.
— У тебя кто-то есть? — тихо спросил он.
— Есть. Но даже если бы не было, я бы не вернулась.
В трубке повисло долгое молчание. Потом Артём сказал:
— Желаю тебе счастья.
— Спасибо. И тебе.
Она отключила звонок и ещё некоторое время сидела в машине, глядя на вечерний город. Вместо гнева или злорадства внутри было только спокойствие.
Прошлое окончательно ушло.
Когда Лера поднялась в квартиру, Никита уже готовил ужин. Он, услышав, как щёлкнул замок, выглянул из кухни и улыбнулся:
— Ну что, чемпионка, устала?
Она подошла, обняла его за талию и прижалась к спине.
— Немного. Но сейчас — уже нет.
— Что-то случилось? Ты какая-то задумчивая.
Лера покачала головой:
— Просто поняла окончательно, как сильно я люблю эту жизнь. С тобой. Здесь и сейчас.
Никита развернулся, посмотрел ей в глаза, и в этот момент Лера почувствовала, что её сердце спокойно. Абсолютно. Она выбрала правильно.
— Знаешь, — сказал он, — я давно хотел тебя спросить. Может, поедем весной в Париж? Там потрясающий свет для фотографий, и я мечтаю увидеть, как ты снимаешь город, который вечно влюблён.
Лера улыбнулась:
— Поехали.
И внутри неё больше не было сомнений.
Прошлое научило её одному:
Своё счастье нельзя искать в ком-то другом. Его можно построить только самим — шаг за шагом, выбор за выбором.
И теперь она точно знала: её выбор — правильный.
