Жена выручила мужа. В итоге отсидела 5 лет. Родила сынишку за решёткой
– Ты, Нин, хорошая девчонка, но такая наивная! Как ты могла жить на свободе, ничего не соображая? Элементарные вещи не понимаешь!
Нина только улыбнулась. Светка, хоть и отсидела в тюрьме довольно долго и пыталась всем доказать, что ненавидит мир, на самом деле была доброй, хоть и немного резкой. Теперь Светка освобождалась и приглашала Нину после её освобождения к себе.
– Ну скажи, куда ты направишься? Похоже, твой муж с его мамой отобрали у тебя квартиру.
Глаза Нины наполнились слезами.
— Не говори так о Косте! Он погиб! Из-за меня погиб!
— Как это «из-за тебя»? Пока ты здесь за него отбывала, он по барам и женщинами шлялся, а потом нарвался на неудачную компанию. Так что всё, что ты слышала от своей свекрови про его гибель, — это только её слова.
– Свет, хватит, прошу тебя!
Светлана вздохнула.
— Пообещай, если некуда будет пойти, приезжай ко мне в посёлок. Куда ты с ребёнком одна пойдешь? Уверена, свекровь тебя не впустит. Запомни адрес, если что — сразу мчи. У меня большой дом, и там никого, даже тараканов нет. Наверно.
Светка рассмеялась, а Нина погладила её по руке. Смех оказался натянутым, полным боли.
Света жила в большом посёлке, где все считали, что мужчина всегда прав. Она тоже так думала и тянула на себе всех — и мужа, и двоих детей. Муж не работал, и Света всё терпела, потому что так жили все: и её мама, и свекровь. Если у кого-то что-то было иначе, на них смотрели с укором.
Так Света и терпела, радуясь тому, что у них не хуже, чем у других, пока в один день муж не стащил последние деньги, а потом при всех не сбросил её на землю и не начал избивать. Она не выдержала.
Увидев полные ужаса глаза своей шестилетней дочери, Света встала, схватила камень…
И самое интересное, что многие женщины в деревне встали на её защиту. Они пришли в суд группой, и Света узнала из писем, что другие женщины также перестали позволять мужчинам бить их. Одна даже написала письмо с благодарностью, сообщив, что теперь её муж, заработав деньги, приносит всё в дом и делает по дому все дела. А недавно подарил ей цветы — такого в их посёлке никто не делал. Вот как их испугало поведение женщины, которая дала агрессору отпор.
Женщины присылали ей посылки с одеждой и едой, так что Светка пользовалась уважением на зоне. Нина сразу приняла её под своё крыло. А если бы этого не было, возможно, Нина не смогла бы выносить беременность в тюрьме… О том, что она в положении, узнала уже после решения суда…
— Нина, ты запомнила адрес?
Нина улыбнулась. У Светки завтра был выход на свободу, и она больше всего ждала встречи с детьми. Дочка писала ей наивные детские письма, и Света, плача, перечитывала их, сохраняя каждое слово… Всё запомнила.
— Не переживай, Свет, всё будет хорошо! — сказала Нина. — Мы с Олежиком как-нибудь обустроимся.
Но она осознавала, что ситуация абсурдна, и искренне не знала, что ей делать.
***
Тем вечером они возвращались от свекрови. Костя был подшофе, а Нина не любила, когда он пил. В таком состоянии он становился агрессивным, пытался цепляться к прохожим и мог завязать драку. Она всегда старалась его успокоить. Если он чуть выпивал, лучше было взять такси и быстро уехать домой. Хотя водителям тоже доставалось — Костя начинал давать советы, как правильно водить.
У него были проблемы с законом из-за драк,
Когда они проходили мимо компании молодежи, парни громко обсуждали что-то на лавочке. Костя не смог пройти мимо. Нина пыталась его остановить, но завязалась драка — на Костю набросились несколько человек.
Она совершенно забыла о том, что муж в молодости занимался боксом. Помнила только об одном: он носил с собой нож. Она бросилась к ним, чтобы оттащить Костю, забрать его из этой свалки тел. Как только это произошло, все расступились. Перед ногами Нины лежал раненый парень, чуть ближе к ней — нож Кости. Она навсегда запомнила огромные глаза мужа.
— Нина, зачем ты? — сказал он. — Я бы и так справился!
Нина попыталась объяснить, что она вообще ничего не сделала этому парню.
Но муж убедил её, что сделала. Мол, Нина, испугавшись ситуации, переборщила — это понятно. Костя убеждал, что ей вовсе не грозит срок, если она признается, а вот если на него свалят, то учитывая его былые приводы за драку… Она поверила, но в итоге ей дали 5 лет. Наивная была как Дюймовочка.
***
Через неделю ей обещали досрочный выход по УДО.
Страшнее всего было то, что спустя полгода после её ареста свекровь приехала навестить её, хотя Нина ждала именно Костю. Свекровь сообщила, что её сын погиб: на него напали те же парни в одном из баров. Отвернувшись, свекровь взглянула на её живот и произнесла:
— А я смотрю, ты время впустую не тратишь, — и уехала, даже не дав объяснений.
Нина была уверена, что как только поделится новостью о беременности со свекровью, та обрадуется — всё-таки у неё будет внук от погибшего сына…
Олежек родился за решёткой и ещё не видел свободы.
***
Первым делом ей нужно пойти на кладбище, но для этого необходимо было узнать, где именно похоронен Костя. Она мечтала показать малышу могилу его отца, поплакать и начать новую жизнь.
К счастью, у неё было собственное жильё: перед арестом они с мужем продали квартиру, полученную сиротой Ниной от государства, добавили немного средств от продажи домика дедушки Кости и купили довольно уютную двушку, хоть и не в центре города. Раз Кости нет, то она наследница…
***
За её спиной лязгнули ворота.
Маленький Олежек дернулся от звука. Он улыбнулся своими двумя зубами, и Нина направилась в сторону города. У неё было немного денег — все в тюрьме работали, а при выходе давали немного на хлеб, воду и билет на автобус. Прохожие смотрели на неё косо, и она усмехнулась: говорят, что независимо от одежды, если ты только что вышел из тюрьмы, это сразу заметно.
Выйдя из автобуса в родном городе, Нина остановилась в сторонке, привыкшая к одиночеству. Вокруг толпились люди, как в муравейнике. Недалеко от неё женщина садилась в такси — красивая, дородная, похожа на Нину, но старше лет на десять и с хорошим вкусом в одежде. Нина вздохнула: как, наверно, приятно не отказывать себе ни в чём.
— Садовая, — произнесла дама, хлопнув дверцей, и машина тронулась, а на земле остался кошелёк.
Нина бросилась, подняла его и хотела крикнуть следом, но автомобиль уже скрылся за поворотом.
Она в недоумении стояла, а потом начала вспоминать: а где находится улица Садовая? Вспомнила, что это не так уж далеко. Судя по толщине кошелька, там было немало денег. Решив, что сначала вернёт его хозяйке, а потом отправится к свекрови, она отправилась в путь — всё равно идти в одну сторону.
Дом не произвёл впечатление — не таунхаус, но именно такой, о котором Нина всегда мечтала. Ворота оказались открытыми.
Олежка спал. Нина подошла к двери, чувствуя, как сильно устала: сын хоть и маленький, а таскать его на руках было тяжело. Нажала кнопку звонка.
А на пороге появился её Костя, муж, который, по словам его матери, погиб.
— Ты! Как ты меня нашла?
Он схватил её за руку и потащил обратно через двор. Нина ничего не осознавала, лишь одно: её Костя жив, значит, всё будет хорошо. Но Костя буквально вытолкал её за ворота, разбудив сына.
— Ты что здесь делаешь? Какого дьявола ты приперлась?
Нина округлила глаза.
— Костя, это я, Нина!
— Мне всё равно! Ты должна сидеть ещё!
— Меня выпустили по УДО!
— Значит так: не лезь сюда, у меня только всё начало налаживаться! Я живу так, как всегда мечтал!
— Костя, что за бред ты несёшь? А как же мы?
Он глянул на ребёнка и скривил губы.
— Совсем свихнулась, да? Зачем ты мне с этим? Если я узнаю, что ты появлялась у моей матери — я тебя раздавлю! Поняла? Убирайся отсюда!
Он толкнул Нину так, что она чуть не упала, еле удерживая сына на руках. Костя развернулся и исчез во дворе, закрыв за собой ворота. Нина тихо присела под забором, и слёзы начали катиться по её щекам. Олежка заплакал, но она быстро его успокоила и крепко сжала кошелёк. Открыв его, увидела толстую пачку денег.
Стиснув зубы, Нина через несколько минут остановила такси и назвала адрес Светы в деревне.
…ёзы сами полились из глаз.
Сын всхлипнул и зашевелился в её руках. Нина прижала его к себе, пытаясь сдержать истерику. В голове стоял гул — как же так? Она провела пять лет в тюрьме, выносила и родила ребёнка за решёткой… За него. За этого человека, который сейчас просто выгнал её, как собаку.
Вдруг из-за забора донёсся женский голос:
— Кто там, Костя? Что случилось?
Нина поднялась, оглянулась, и поняла: он живёт с другой женщиной. Вот почему не пришёл. Вот почему свекровь не хотела с ней разговаривать. Всё это было спланировано. А она… она просто помешала их новой жизни.
Сын опять заворочался. Она вытерла слёзы и, сжав губы, пошла прочь.
Светкин адрес она записала ещё в камере и теперь машинально достала бумажку. Посёлок был в часе езды на электричке, а потом ещё пешком. Но идти туда было просто некуда — у неё не было ни друзей, ни родни, никого. Свекровь, скорее всего, просто выкинет её на улицу.
Сидя на скамейке у вокзала и укачивая Олежку, Нина осознала, что её жизнь только начинается. Всё, что было раньше, — боль, предательство, тюрьма — позади. А впереди — жизнь ради сына.
Она достала из кармана тот кошелёк, который подобрала у дороги. Денег в нём было немало. Паспорт, банковская карта, записка со списком лекарств… Судя по всему, женщина, потерявшая кошелёк, была не просто обеспеченной, но и сильно занятой. Нина решительно встала: нужно вернуть. Не из-за денег — просто потому, что иначе она бы стала такой же, как Костя. А она была другой.
Дом на Садовой стоял тихий. Когда она вновь подошла, на крыльце уже стояла та самая женщина, держа в руках телефон.
— Вы… — произнесла дама, заметив Нину. — Это вы подобрали?
Нина кивнула и протянула кошелёк.
— Я хотела вас догнать, но… вы уехали. Я пришла вернуть.
Женщина удивлённо посмотрела на неё, потом на ребёнка, потом вновь на Нину.
— А вы знаете, что могли просто забрать всё себе? Там больше ста тысяч рублей…
Нина пожала плечами.
— Мне важнее не потерять себя. Простите, я пойду.
Женщина не отпускала взгляд.
— Подождите. Вы откуда? У вас ведь даже нет коляски…
Нина колебалась. И всё же ответила:
— Только что вышла из колонии. Сын родился там. Иду к подруге в посёлок. Больше идти некуда.
Долгая пауза. Женщина вдруг открыла дверь и кивнула внутрь.
— Зайдите. Вам нужно согреться.
Так Нина оказалась в доме, о котором могла только мечтать. Пока Олежек спал на диване, она сидела на кухне, и её грела чашка горячего чая. Женщину звали Татьяна. Она была педиатром. Её муж погиб несколько лет назад, а сын вырос и уехал. Дом стал большим и пустым.
— Вы не похожи на тех, кто выходит из тюрьмы, — сказала Татьяна. — Глаза у вас живые.
Нина кивнула, глядя в окно.
— Потому что я жива. Ради него. — Она кивнула на сына.
— А где вы жили раньше?
Нина рассказала про квартиру, которую они с Костей купили, когда продали государственную. Татьяна нахмурилась.
— А квартира сейчас на кого оформлена?
— Мы всё оформили на него. Тогда я не думала…
Татьяна встала и вдруг уверенно сказала:
— Так. Давай сделаем так. Ты никуда не поедешь. Останешься у меня, хотя бы на время. Я помогу тебе восстановиться, подадим в суд на право собственности, узнаем, что с твоим жильём. Ты не одна. Ты просто не должна быть одна.
Нина хотела возразить, но слёзы снова выступили в глазах. На этот раз — от облегчения. Она обняла Татьяну.
— Спасибо. Я… я не знаю, как вас благодарить.
— Начни с того, что поднимешь сына. Он у тебя замечательный. И ты справишься. Вот увидишь.
Прошло два года.
Нина работала в библиотеке, Татьяна помогла ей окончить курсы и восстановить документы. Светка время от времени присылала письма, а однажды даже приехала с дочерью. Олежек ходил в садик, и все говорили, что он растёт невероятно добрым и смышлёным.
А Костя… исчез из её жизни. Насовсем.
Однажды, проходя мимо зеркала, Нина вдруг остановилась и с удивлением посмотрела на своё отражение: стройная, уверенная в себе женщина. Она больше не была наивной девочкой. Она была матерью. Человеком, который прошёл ад и выбрался.
И теперь — наконец-то — была свободна. По-настоящему.
…и слёзы, которые она сдерживала всю дорогу, хлынули ручьём. Нина закрыла лицо ладонями, прижав малыша к себе, стараясь не разбудить его снова. Мир рушился прямо у неё на глазах — всё, ради чего она жила эти годы, оказалось ложью.
Костя был жив. И не просто жив — он построил себе новую жизнь, вычеркнув из неё жену и сына. Лгал всем, в том числе собственной матери, или… Может, она всё знала? Это объяснило бы её холодность и безразличие. «Ты тратишь время впустую» — её слова, сказанные в тюрьме, вдруг зазвучали с другим смыслом. Может, свекровь не просто не поверила в невиновность Нины — она не хотела, чтобы та вернулась.
Нина вытерла слёзы и посмотрела на малыша. Он проснулся и смотрел на неё с тревогой — как будто чувствовал её боль.
— Ничего, Олежка. Мы с тобой прорвёмся. Главное — мы вместе.
Она встала, прижала сына крепче и двинулась обратно к дороге.
В голове вертелся один вопрос: что теперь делать? Идти к свекрови — бессмысленно. Та, скорее всего, знала, что Костя жив, и специально солгала. Она больше не надеялась на сочувствие.
Оставался адрес Светки. Как хорошо, что та настояла на том, чтобы Нина его запомнила. Может, хотя бы она не предаст.
На автовокзале Нина спросила у кассира:
— Посёлок Берёзовка… Есть автобус?
Женщина глянула на часы:
— Есть. Через сорок минут. Успеете.
Нина кивнула, поблагодарила и села на лавку в углу, кормить сына. Прохожие снова бросали косые взгляды: в потертом пальто, с бледным лицом и огромными кругами под глазами, с ребёнком на руках — она не вписывалась в эту картину суетливого города. Но ей было всё равно. Сейчас был только один смысл — найти дом, где она будет в безопасности.
Берёзовка встретила их тишиной, запахом сосен и вечерней прохладой. Дорога от остановки к дому Светки тянулась сквозь ряды одинаковых домиков, за которыми уже спускался закат.
Когда она постучала, долго никто не открывал. Нина уже хотела уходить, как услышала сдержанный лай и скрип половиц.
Дверь приоткрылась, и на пороге появилась Света — в старом халате, с полотенцем на голове, явно не ожидавшая гостей. Но когда увидела Нину, глаза её расширились.
— Ты… ты пришла?!
— Мне некуда идти, Свет…
Света кинулась обнимать подругу, стараясь не задеть малыша.
— Господи, заходи! Ну что ты, стоишь тут как чужая. Я тебе сразу сказала — жду. Ты теперь дома.
Дом Светки был старым, но уютным. Светлана сразу принялась хлопотать: поставила чайник, достала печенье и завернула малыша в мягкий плед.
— Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть. А он какой красавец! Прям вылитая ты. Костю не напоминает — и слава Богу.
Нина коротко рассказала всё, что произошло. Светлана слушала молча, с каждым словом всё мрачнее. Когда Нина закончила, подруга выдохнула:
— Вот же подонок… А я ещё, дурочка, переживала, как он там без тебя. Всё наладилось, говорит… А ты, выходит, ему мешаешь. Ну ничего, теперь ты не одна. Здесь тебе никто не причинит зла.
На следующее утро Света повезла Нину в местную администрацию — та быстро оформила документы, показав бумаги на квартиру. Квартира действительно была оформлена на неё, хоть и там теперь жил её “покойный” муж. Но главное — у неё был шанс вернуть своё.
Света помогла написать заявление в полицию о мошенничестве — ведь если человек жив и скрывает это, а также незаконно проживает в имуществе другого, это уже уголовное дело. Нине пообещали провести проверку.
Процесс мог быть долгим, но это было не важно — теперь она знала: правда на её стороне. У неё был дом, у неё был сын, и рядом — подруга, которую она встретила в самых страшных условиях.
Через месяц в дверь постучали. На пороге стояла женщина лет шестидесяти — ухоженная, в пальто и с букетом цветов. Нина узнала её не сразу — свекровь.
— Я… — она замялась. — Я не знала, что он жив. Он сказал, что едет на встречу с друзьями, а потом просто исчез. Я искала, но безуспешно. И когда увидела его через полгода — он сказал, что ты всё знала и не хочешь ни с кем общаться…
— Он соврал, — жёстко ответила Нина. — И забрал мою квартиру.
— Я пришла, чтобы сказать… Прости. Я ошибалась в тебе. Если ты позволишь… я бы хотела познакомиться с внуком.
Нина смотрела в её глаза — в них больше не было холода. И впервые за долгое время она не почувствовала боли от воспоминаний.
— Его зовут Олежка. Заходите. Только дверь больше не закрывайте за собой. У нас тут — свобода. И новая жизнь.
